Мам, я в плену, но ты не плачь.

                                                                                      Заштопали, теперь как новый.

                                                                                      Меня лечил донецкий врач

                                                                                      Уставший, строгий и суровый.

                                                                                      Лечил меня. Ты слышишь, мам:

                                                                                      Я бил по городу из ,,Градов,,,

                                                                                      И полбольницы просто в хлам,

                                                                                      Но он меня лечил: ,,Так надо,,.

                                                                                      Мам, я - чудовище, прости.

                                                                                      В потоках лжи мы заблудились.

                                                                                      Всю жизнь мне этот крест нести.

                                                                                      Теперь мои глаза открылись.

                                                                                       Нас провезли по тем местам,

                                                                                       Куда снаряды угодили.

                                                                                       А мы не верили глазам:

                                                                                       Что мы с Донбассом натворили!

                                                                                       В больницах раненых полно.

                                                                                       Здесь каждый Киев проклинает.

                                                                                       Отец, белей чем полотно,

                                                                                       Ребёнка мёртвого качает.

                                                                                        Мать, я - чудовище, палач.

                                                                                        И нет здесь, мама, террористов.

                                                                                        Здесь только стон людской и плач,

                                                                                        А мы для них страшней фашистов.

                                                                                        Нас, мам, послали на убой,

                                                                                        Не жалко было нас комбату.

                                                                                        Мне ополченец крикнул: ,,Стой!

                                                                                        Ложись, сопляк!,, - и дальше матом.

                                                                                        Он не хотел в меня стрелять.

                                                                                        Он - человек, а я - убийца.

                                                                                        Из боя вынес! Слышишь, мать,

                                                                                        Меня, Донбасса кровопийцу!

                                                                                        Мам, я в плену, но ты не плач.

                                                                                        Заштопали, как новый.

                                                                                        Меня лечил донецкий врач

                                                                                        Уставший, строгий и суровый.

                                                                                         Он выполнял врачебный долг,

                                                                                         А я же, от стыда сгорая,

                                                                                         Впервые сам подумать смог:

                                                                                         Кому нужна война такая?

                                                                                                                               2022 год